Наследник - Страница 33

У самого края узкой прогалины, за которой начинались знакомые Славику приречные завалы бурелома, находилось творение человеческих рук: обрубленные топором сучья березы, поставленные треногой, на земле под ними – следы небольшого костерка, черные угли.

– Я проходил здесь прошлый раз, кострища не заметил, – сказал Славик. – Вон гляди, на сосне моя зарубка.

Решили изучить проплешину внимательнее и нашли очередные доказательства присутствия человека: невзрачную коричневатую веревочку, вроде бы конопляную, и два неполных обглоданных рыбьих скелета: Серега предположил, что отдыхавший в этом месте человек запекал рыбу на углях. Рассчитывали обнаружить отпечатки обуви или ступней, но если таковые и были, их смыл недавний ливень.

– Не думаю, что Трюггви жил один-одинешенек в этом лесу, – заметил Славик. – Вдруг местные его ищут? Сам подумай, человек несколько дней назад сгинул незнамо куда, у него обязательно есть друзья или родственники…

Зрительная память Славика не подвела: вскоре они вышли к гигантскому валуну в форме ящеричьей головы и моментально заметили необычное: по противоположной стороне реки стлалась тонкая полоска синеватого дыма. Разглядеть его источник в бинокль не получилось – ориентировочно, огонь жгли на дальнем островке справа или сразу за ним, на берегу.

– Тут стало заметно оживленнее, – Славик передал бинокль Сереге и полез в карман за сигаретами. – Прошлый раз – ни единой живой души за исключением зверья и птичек, а теперь мы словно в центре мегаполиса очутились. Может, у них и впрямь масштабная спасательная операция? Воображаю, каково придется Наталье, если в квартиру вломится целая рота древних данов, обвешанных железом с головы до ног, и устроит допрос – куда подевали кореша Трюггви?

– Не преувеличивай. Вчерашнее кострище и одинокий дымок ничего не значат. Торфяник горит, наверное.

– В этих местах не должно быть торфяников, кроме того, дымят они куда внушительнее.

Подали сигнал вызова Наталье, Серегина подруга ответила незамедлительно – ничего особенного не происходит, Трюггви бдит у Двери, только что принесла ему очень сладкого чаю (полюбивший напиток дан предпочитал класть в кружку по пять-шесть ложек сахару). Вы там как, живы?

Разумеется, живы.

После кратковременного отдыха на камне у берега Славик без затруднений выбрался на звериную тропку, разделявшую бурелом и старый ельник, – она как раз вела к северо-западу, предположительно к берегам Маркизовой лужи.

– Я находился здесь, когда появилась «тень», место приметное. Две сросшиеся ели и ручеек из болота. «Тень» шла с противоположной стороны, примерно вот оттуда…

– Надо самому посмотреть, что это за явление, – ответил Серега. – По-моему, ты отнесся к нему слишком эмоционально, испугался, перепсиховал, вот и почудилось незнамо что.

– Значит, руку я себе прокусил из-за девичьей впечатлительности?

– Без обид! Повторяю: увижу своими глазами – извинюсь и куплю тебе ящик пива!

– Да пошел ты…

Залив открылся неожиданно – ельник заместился березовой рощицей, сразу за ней – нагромождение беловато-серых камней и длиннющая песчаная коса. Берег по левую сторону от косы резко уходил к югу, справа зеленели сосны на большом острове в дельте реки (Господи, неужели это Васильевский?), прямо впереди расстилалась серо-голубая водная равнина с темными черточками – небольшие острова в заливе, на самом большом Петр I построит однажды Кронштадт. Картина очень узнаваемая, и одновременно непривычная. Тотальное отсутствие признаков цивилизации – одни лишь чайки, утки в заводях, на узком пляжике разлеглись десятка два толстых нерп, совершенно не напуганных появлением двоих людей – крупный самец приподнялся на ластах, оглядел визитеров карими глазами и вновь развалился на гальке.

– Вперед, – скомандовал Серега. – Прогуляемся по косе, и можно идти обратно. Воздух тут какой – сказка! Вернемся домой с кислородным отравлением!

На этой стороне топография значительно отличалась от привычной питерской. В устье основного русла реки образовался песчано-каменистый язык, далеко вдававшийся в залив, километра полтора, не меньше. Древесного мусора и водорослей хватало, валуны в пятнах подсыхающих водорослей – вода здесь периодически поднимается. Тюлений скелет, бревна, а вот – удивительное дело! – принесенная течением доска с застрявшим трехгранным гвоздем. Гвоздь Серега не без труда вытащил и засунул в кармашек своего компактного рюкзачка – он взял с собой только суточный паек.

Славик приник к биноклю, очень медленно осмотрел горизонт. Пусто. Обернулся, когда Серега потянул за рукав:

– Мать моя женщина, ты только глянь…

Остров, который Славик для себя назвал «Васильевским», с севера огибал идущий на веслах скандинавский дракар с убранным светло-серым парусом, а навстречу ему из Невы выходили два похожих корабля – поменьше, с шестью рядами весел на один борт и с полосатыми бело-красными ветрилами.

Маневрировали умело, хотя парусные дрэки течением реки вынесло метров на сто вперед. Они быстро развернулись, за дело принялись гребцы. Большой дракар хотел было уйти в открытое море, но противник пойдя на таран прижал его к косе, на оконечье которой засели Славик с Серегой – метров сто, не больше! Был отчетливо слышен хруст дерева, атакующим способствовало направление водного потока: не хочешь, а течение все одно будет относить судно к камням!

– Ныкаемся! – Серега ухватил Славика за шиворот и уложил между валунами. – Это не наши разборки. У парней тут все серьезно. Смотри-смотри, рубиться начали!..